2012. ФРАНЦИЯ — I I (Париж: Сакре Кёр). 8 октябрь. 3 день. 1 часть.

… увертюра …

… просто уже константа:  проснулись в 7-00. … умывательно-зубочистительные  процедуры… настройка фототехники… завтрак Московской сырокопчёной колбасой и сыром… чайно-кофейное запивание… поиск в чемоданах заныканых зонтиков и в путь! Сегодня нас Париж, явно не хотел радовать хорошей погодой. На целый день ихнинский Гидрометцентр наобещал дождь\мелкий дождь… И вправду — вышли, а он моросит… Моросит как бы на грани — раскрывать зонтик или нет?…

Первым делом надо снять наш отель и наши окна, выходящие как раз на эту улицу…

 

Окна как раз выходят на корпуса Анатомического театра Сорбонны…

 

Сегодня  мы решили посвятить день Монмартру. А, он расположен далековато от центра и без метро — не обойтись.

… Метро …

 

… запомнилась абсолютная бескультурная наглость одной француженки бальзаковского возраста, которая сидела напротив меня в вагоне метро… спокойно-так… с причмокиванием… как будто ребёнок сосёт сладкого петушка из обожжённого сахара (ну-ка припомните детство 1960-х…) на палочке… … — она грызла ногти. И не один «подгрызала\подравнивала», а все пальцы на обоих руках…..  Снять бы её на видео… и в современную рекламу маникюрных ножниц поставить на ТВ… ох, я бы за популярность отхватил мешок тугриков!….

… вышли на станции метро Anvers

Вход в метро в Париже очень красивый, причем чем старее и центрее квартал, тем он красивее… Его нетрудно найти на улицах города, так как он обозначен буквой «М». Как правило, входные павильоны на станции парижского метро ничем не примечательны. Однако, есть исключения: павильоны, построенные в начале прошлого века, являются настоящими произведениями искусства. Их создал талантливый французский дизайнер и архитектор Эктор Гимар, который был ярким представителем популярного в те времена течения ар-нуво (модерна). Сегодня сохранилось три вида старых наземных павильонов в стиле ар-нуво. Вход на некоторые станции украшают длинные чугунные «стебли» с красными фонарями в виде цветочных бутонов. В оформлении других павильонов лестницу опоясывает литая решетка. Крыши третьих похожи на раскрывшиеся раковины.

Когда-то зеленые вывески «Métropolitain» считались слишком вычурными и нефранцузскими. Теперь они стали символом Парижа. Париж известен своей прекрасной архитектурой. Тысячи туристов едут сюда, чтобы посмотреть на Эйфелеву башню и Лувр. Впрочем, оценить парижскую архитектуру можно и по достопримечательностям куда меньшего масштаба — например, по входам в метро, выполненным в стиле ар-нуво. Знаменитые вывески и павильоны разработал архитектор Эктор Гимар в начале XX века. На сегодняшний день в Париже сохранилось чуть больше половины его работ для городского метрополитена, и их вполне можно назвать памятниками Прекрасной эпохе. Первая линия Парижского метрополитена открылась к Всемирной выставке 1900 года. Ответственная за строительство «Парижская компания» (Compagnie du chemin de fer métropolitain de Paris — CMP) наняла Гимара, чтобы сделать проходы на станции «настолько элегантными, насколько это возможно». Архитектор решил выполнить спуски из бетона и чугуна, выкрашенного в оттенок зеленого, напоминающий окисленную бронзу. Использование металла позволило ему добиться изогнутых форм, характерных для ар-нуво, а бетон — добавить скульптурные детали. Гимар разработал два типа дизайна — полузакрытый эдикюль (édicule — «киоск») и открытый энтураж (entourage — «ограждение»). Эдикюль. — Этот тип входа в метро включал похожий на веер навес из стекла. Навес напоминает тонкие и сложные крылья стрекоз; интерес к использованию органических форм в качестве функциональных объектов характеризует стиль ар-нуво в целом. На сегодняшний день в Париже осталось только два таких спуска в метро. Энтураж. — Другой тип дизайна Гимара — энтураж (ограждение). Этот стиль предполагает два изогнутых, похожих на деревья фонарных столба, соединенных столь же извилистой аркой. Каждая ножка увенчана круглой красной лампой, напоминающей глаз насекомого или нераскрывшийся цветок. Оба типа входов украшает вывеска с надписью — либо «Métropolitain», либо «Métro», — выполненной характерным шрифтом, который теперь можно назвать символом ар-нуво. С 1900 по 1912 годы работы Гимара украсили 141 спуск в парижское метро. Сейчас осталось всего 86, и их часто путают с похожими типами вывесок. Валь д’Осне. — В 1920-х компания Nord-Sud, которая обслуживала поезда парижского метро, решила добавить больше указателей на входах в станции. Самый ранний из этих дизайнов — «Валь д’Осне» (Val d’Osne), стиль, в котором слово «Métro» обрамлено в сложную чугунную рамку с круглой лампой сверху. Позже вывески «Валь д’Осне» заменили моделью Адольфа Дерво. Они также являются примером ар-нуво в его лучшем представлении. Вывеска представляет собой слово «Métro» в рамке с обтекаемым силуэтом и акцентом на линии. После Второй мировой с вывесок метро убрали лампы. Их сделали в целом более минималистичными. Многие знаки, в том числе простая желтая буква М в круге, уже не повторяли знаменитую цветовую схему и металлическую композицию Гимара, однако у некоторых эта эстетика сохранилось в качестве посвящения знаменитому архитектору. В первые годы работы Гимара встречали неоднозначные отзывы. Их считали слишком вычурными и даже нефранцузскими. Впрочем, многие художники восхищались оформлением Гимара — в частности, Сальвадор Дали, который называл их «божественными арками» и примером «живой и властной эстетики завтрашнего дня». В любом случае ко второй половине XX века эти вывески приняли и полюбили. Сейчас 86 оставшихся арок Гимара считаются памятниками истории.

Сравнивать метро Парижа и наше сложно. Если главное качество — простота, удобство пользования и красота станций, то наше на порядок лучше и удобнее. Лично я выбрал бы наш вариант. У нас метро лучше приспособлено под снег и морозы, нет выхода поезда наружу. Значит во время снега или сильного мороза не будет сбоев. Пройти не 500 метров до ближайшего метро, а 1 км лично мне — сложно. Молодёжи – полезно. А вот вечно спускаться и подниматься по многочисленным норкам-лесенкам хоть и полезно, но тяжело. Терпеть — ненавижу я эти горки со ступеньками…

… Монмартр …

Монмартр в Париже – одно из самых очаровательных мест, посещаемых практически всеми туристами, и это один из самых горячо любимых районов Парижа лично мной и Ириной.   … теперь медленный … под небольшим углом подъём по улице Стенкерк…

 

Монмартр в Париже расположен в северной его части, находится на холме и может похвастаться не только одним из самых красивых видов на город, но и обилием достопримечательностей и просто интересных мест. Надо сказать, что в отличии от многих других районов Парижа, ничего особо древнего тут нет. Это и неудивительно, ведь Монмартр был присоединен к городской территории и стал 18 округом Парижа лишь в середине позапрошлого века. А до этого был лишь деревушкой на окраине, но непередаваемое очарование сельской местности, какой-то особый дух, столь любимый художниками, да и вообще всеми творческими людьми, притягивал сюда богему, а затем и простых смертных.

Перед нами встал вопрос: подниматься вверх и преодолеть 197 больших ступенек или воспользоваться транспортом для пенсионеров – фуникулёром? Мы прикинулись «пенсионерами» и заплатив несколько евриков поднялись на вершину Монмартра … что-то между площадью Тертр и Сакре Кёром…

… фуникулёр Монмартра …

 

… Сакре Кёр …

 

… Величие, Грандиозность, Богатство, Красота…. — какие ещё эпитеты подобрать этому виду? Мне,  простому Москвичу с Бескудниковского бульвара, в голову больше ничего не пришло…

… слева видна церковь Сен-Пьер-де-Монмартр, которую мы посетим чуть позже…    … а ежель повернуть чуть голову… откроются просторные виды свысока на весь Париж…

 

… билет и на смотровую площадку (6 евро) и в крипту (3 евро). Это если по отдельности. Однако если захотите купить единый билет на посещение площадки и крипты, то он будет стоить 8 евро. (цены  2012 года)

Отыскать вход на лестницу, ведущую на купол храма,  не так-то просто: оказалось, что он находится с обратной стороны храма и ниже уровня главного входа. Купив билет, мы начали свое головокружительное восхождение по очень узкой лестнице.  Лестничная спираль показалась мне бесконечной… но всё-таки мы добрались до цели и увидели Париж с еще одной точки.

Как и почти во всех храмах, в которых мы были — первые пролёты довольно таки широкие… потом всё уже и уже… уже и уже….

 

Ура! … 237 ступенек преодолели без жертв и травм! (можете не проверять. Супруга — математик высшего разряда)

 

… Обожаю я горгульи…  Без них католический собор — уже не собор, а фигня без постного масла….

 

… хоть и не много, но Химеры тоже встречались…

Виды на колокольню базилики…

 

… крыша церкви Святого Петра …

…можно «заплутать» по разным переходам и лестницам»….

 

 

… Это крыша над центральным фасадом…

 

Вот мы и дошли до смотровой площадки под куполом Сакре Кёр…

Эмоции … виды на город… на высоте птичьего полёта — потрясающие…

 

… портят только надписи на всех языках мира… и с объяснениями в любви… и просто матом…

 

… дождик нам в чём-то помог. Не было пронизывающего ветра, обычно бывающего на большой высоте …

 

… делаем последние снимки… и вниз….    …идти конечно легче…

 

Спустившись с купола Сакре Кёра, естественно зашли внутрь. Так как внутри строжайше запрещено фотографировать — мы не стали «грешить» и снимать «исподтишка». Желающие всегда найдут фото в интернете. Там полно. Могу добавить лишь текстом наполовину моим — наполовину сворованным:

Базилика во искупление всех грехов – Сакре Кёр… Базилика Сакре-Кер, венчающая Монмартрский холм, – один из самых известных символов Парижа. Но мало кто из туристов, любующихся этим громадным белокаменным храмом, знает, что построен он был на деньги благочестивых французских католиков после целого ряда национальных неудач. Базилика Сакре-Кёр -, буквально «базилика Святого Сердца», то есть Сердца Христова — католический храм в Париже, построенный в 1876-1914 гг. по проекту архитектора П.Абади в римско-византийском стиле, расположенный на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке (130 м) города. Своим созданием Сакре Кер обязан парижанам Александру Лежанти и Юберу де Флери, у которых в 1875 году возникла мысль, что выпавшие на долю французов тяготы (и прежде всего поражение Франции во франко-прусской войне и разгром Парижской коммуны) были посланы французам за их мирские грехи. Они дали обет сделать все возможное для возведения храма, который искупил бы прегрешения своих сограждан. По призыву Церкви в стране была объявлен сбор средств для строительства гигантской базилики «во искупление грехов». Эту идею одобрил Архиепископ Парижа Гибер, который и выбрал место для храма на вершине холма Монмартр, где некогда принял смерть первый епископ французской столицы Святой Дионисий, где как раз и началась братоубийственная война между коммунарами и версальцами. На конкурсе победил проект архитектора Поля Абади, предложившего построить базилику, в которой причудливо сочетаются элементы византийской, романской, готической и ренессансной архитектуры, что должно было символизировать взаимную терпимость и согласие. Сторонники Республики возражали против сооружения в столице храма в псевдовизантийском стиле, чуждого и традиционному облику Парижа, и идеалам Великой французской революции. В парламенте резко критиковал проект Жорж Клемансо, а знаменитый писатель Эмиль Золя громогласно возмущался этой «всеподавляющей каменной массой, доминирующей над городом, где началась наша Революция».  Долгое время базилика считалась символом «ярого клерикализма», а парижане дали ей ехидное название – «национальный торт». Любой инженер-строитель по достоинству оценит смелый замысел архитектора – соорудить на Монмартрском холме высотой 62 метра храм высотой 94 метра! Чтобы избежать оползней в сыпучем грунте холма, пришлось укрепить фундамент сваями, забитыми на глубину до десятка метров. Для строительства храма был выбран необычный материал – белый камень, доставленный из карьеров Шато-Ландона. Камень этот необычен – он прочен, как гранит, а под действием дождевой воды… белеет. Всего на сооружение базилики ушло 106 миллионов кубометров камня. Именно, благодаря этим камням храм и приобрел свой удивительный цвет, мерцающий неповторимыми оттенками молочно-розовой белизны.  Архитекторы решили построить церковь Сакре Кер в романо-византийском стиле. И действительно, четыре небольших купола и один большой, прочно стоящий на высоком барабане, — явно восточного происхождения. Вытянутая форма куполов повторяет силуэт известной базилики 12 в. Сен-Фрон в Перигё, на юге Франции. Позади церкви — квадратная колокольня, 84 метра высотой, со знаменитым колоколом, одним из самых больших колоколов в мире – его вес составляет 19 тонн. Колокол этот — подарок церкви из провинции Савойен, и поэтому он носит имя «Савойярд» (Savoyarde). Великолепная лестница ведёт к фасаду церкви с портиком из трёх арок: над портиком по обеим сторонам расположены статуи Людовика Святого и Жанны д’Арк. Великолепный фасад церкви, медленно приближающийся к посетителю по мере подъема по каскаду лестницы, украшают скульптуры Христа и самаритянки, Марии в доме у Симона.  Внутри базилика украшена цветными витражами и монументальной мозаикой на тему «Благоговение Франции перед Сердцем Господним», выполненной в 1912—1922 годах художником Люком-Оливье Мерсоном (fr:Luc-Olivier Merson,1846—1920).

На обратном пути мы спустились с небес под землю в крипту Сакре-Кёр.

…. До «боли знакомая» статуя святого Дионисия, держащего в своих руках свою же голову, о чём я подробно описывал в нашу первую поездку во Францию…

 

… немного прошлись по улице Норвен …

 

… и унюхав сладкий запах свежей выпечки… купили немного америкатосской еды в виде шаурмы…

 

… прекрасно знали, что церковь святого Петра находится где-то совсем-совсем рядом… но, немножко «заблудились в трёх соснах»… не более чем на минут пять…

церковь святого Петра на Монмартре …

… дверь на кладбище, которое открыто для посещения всего один раз в году 1 ноября…

 

… церковь, действительно, — ну, очень богатая историей… вторая по «возрасту» в Париже.  Хотел коротко о ней написать…но, когда порылся в просторах интернета, не нашёл ничего лучшего, как просто скопировать множество разных цитат и отформатировать их немножко…

Очень рекомендую почитать…

 

Церковь Св. Петра на Монмартре, одна из древнейших в Париже (некоторые даже называют ее самой старой церковью Парижа, хотя обычно это звание присваивают всё-таки церкви Сен-Жермен-де-Пре), скрыта в тени Сакре-Кёр, так что знают о ней далеко не все туристы. Между тем, этот небольшой храм на вершине монмартрского холма — весьма красивый и интересный. Нынешний Сен-Пьер — это всё, что осталось от женского бенедиктинского монастыря (аббатства), основанного в 1133 году Людовиком VI и его супругой Аделаидой Савойской. Королева стала первой аббатисой монастыря и похоронена там же (ее могила находится за алтарем). Сама церковь была торжественно освящена папой Евгением III на Пасху 1147 года. Важно и то, с 1675 года в этом монастыре, практически под домашним арестом, жила расставшаяся со своим мужем Козимо III Медичи (говорят, именно в честь его визита в Сиену кондитеры этого итальянского города изобрели новый десерт тирамису) Маргарита Луиза Орлеанская, герцогиня Тосканская, двоюродная сестра Людовика XIV. Сестра Маргариты, Елизавета («Изабелла») Маргарита Орлеанская, мадам де Гиз (1646-1696) Сегодняшняя церковь Св. Петра на Монмартре представляет собой смешение разных эпох. Сводчатые хоры были возведены в XII в., неф перестроен в XV в., а западный фасад — в XVIII в. Во время Великой французской революции церковь была заброшена, аббатису монастыря казнили на гильотине… Какое-то время церковь служила складом боеприпасов. В 1794 году была воздвигнута башня для оптического телеграфа (семафора братьев Шапп), прослужившая до 1844 года (кстати, именно на этот телеграф поступило известие об исходе битвы при Ватерлоо; на передачу сигнала с места сражения ушло 17 минут). Церковь была вновь освящена лишь в 1908 году. Помимо трех бронзовых порталов при входе в церковь, Томаззо Джисмонди выполнил еще одну бронзовую дверь близ паперти, обозначающую вход на одно из самых загадочных парижских кладбищ — кладбище Кальвэр (Cimetière du Calvaire) (буквально «кладбище Распятия», так как позади церкви здесь в 1833 году был воздвигнут крест с распятием), самому маленькому в Париже (оно насчитывает 87 могил, площадь 600 кв.м). После Революции кладбище было снова открыто в 1801 году, и вплоть до 1831 года (когда было открыто новое кладбище Св. Винсента) здесь хоронили представителей проживавших в этом районе аристократических семейств. Кладбище открыто для публики всего один день в году, 1 ноября, на праздник всех святых. Некогда оно составляло часть существовавшего на этом месте бенедиктинского аббатства (само кладбище было создано в 1688 году, когда тогдашняя аббатиса отдала часть монастырского сада под захоронения прихожан). Здесь похоронено несколько знаменитых людей, в том числе проживший до 90 лет Антуан Порталь (Antoine Portal) (1742-1832) — известный французский врач, лейб-медик Людовика XVIII и Карла X, основатель Королевской медицинской академии. Здесь также был похоронен известный французский скульптор Жан-Батист Пигаль (Jean-Baptiste Pigalle) (1714-1785), но сегодня от его могилы ничего не осталось, она была разрушена во время Французской революции. (Собственно, именно именем этого скульптора назван район вокруг площади Пигаль, где сегодня расположен парижский «квартал красных фонарей»). Среди работ Пигаля — гробница герцога д’Аркура в соборе Парижской Богоматери, а также две волшебные кропильницы в церкви Сен-Сюльпис. Есть также легенда, что на этом монмартрском кладбище похоронен д’Артаньян. Но это неправда. Заблуждение возникло из-за того, что семья графов де Монтескью разделялась на две ветви, от одной из которых и вела свою родословную мать д’Артаньяна. Многие представители рода Монтескью действительно похоронены в сени монмартрской церкви. Отмечающая вход на кладбище Кальвэр бронзовая дверь работы Джисмонди названа Воротами воскресения (La porte de la Résurrection) и открывается, как уже было сказано, лишь один раз в году. По свидетельству очевидцев (см. отзыв на французском языке), кладбище пребывает в чрезвычайно заброшенном состоянии: треснутые могильные плиты, обломки колонн, покрытые мхом надгробные надписи… В общем, готовые декорации для леденящего душу фильма ужасов с привидениями и вампирами.

… фигура скульптур святого Дионисия, — явно моя любимая. Всегда и во-всех католических храмах стараюсь её найти…

 

… площадь Тертр …

 

Площадь Холма (Place du Tertre) на Монмартре — художественное сердце Парижа. В одном из домов, выходящих на площадь, жил Пикассо. В начале 20 века площадь и окрестности считались центром современного искусства. Сейчас здесь французские художники, имеющие специальное разрешение, пишут и продают свои работы туристам. Разрешение довольно трудно получить, поэтому какой-то отбор на предмет мастерства и вкуса явно ощущается.

 

…место сосредоточения художников, где любой желающий за 20-40 евро может заказать портрет или шарж или купить картину с видами Парижа…

 

… всё до боли знакомое… как будто и не прошло четырёх лет… Разница только в том, что в 2008 мы в одном из ресторанчиков плотно покушали…

Сквер Надар – памятник шевалье де ла Барр …

В этом скверике, что находится буквально в двух шагах от Сакре-Кёр, стоит очень интересный памятник шевалье де ла Барру (Le chevalier de la Barre) (полное имя: Жан-Франсуа де ла Барр (Jean-François Lefevre de la Barre)) (1745-1766). Сквер, как я узнала, называется Надар (Square Nadar), вход в него расположен на улице Сент-Элетэр (Rue Saint-Eleuthère), а сама зеленая зона тянется вдоль улицы Азаис (Rue Azaïs). Кто же такой шевалье де ла Барр? Дело было в городе Абвиле (Abbeville), на севере Франции, в Пикардии, в августе 1765 года. Неизвестные надругались над деревянным Распятием, стоявшим на Новом мосту. Серьезное святотатство. Пытаясь найти виновных, священники призывали местное население к «гражданской сознательности», во время воскресных проповедей чуть ли не в открытую склоняли прихожан к написанию доносов. От верующих под страхом вечного проклятия особыми грамотами требовали донести не только об известных им фактах, но и о мимолетных подозрениях. Расследование возглавил очень упорный лейтенант местной полиции, не брезговавший ложными свидетельствами, и лейтенант из податного управления, шестидесятилетний г-н де Бельваль, личный враг молодого дворянина шевалье де ла Барра (Бельваль был влюблен в тетку де ла Барра, аббатису монастыря Вилланкур, но она отвергла его ухаживания, и Бельваль решил отомстить ей, препятствуя в неких денежных делах, а когда любимый племянник встал на ее защиту, решил уничтожить этого юнца, к которому, к тому же, испытывал ревность, подозревая аббатису в нежных чувствах к шевалье). Запуганные люди, которых допрашивали эти ревностные служители закона, согласились обвинить шевалье де ла Барра и двух его «сообщников» в пении насмешливых непристойных песенок, оскорбляющих религию. Тут же молодым людям припомнили, что некоторое время назад они отказались поприветствовать церковную процессию. Вся толпа сняла шапки и преклонила колени в знак почтения и уважения, а они шляп не сняли и процессию поприветствовать отказались. Вообще показания «свидетелей» выглядят довольно комично: шестеро признались, что видели, как трое молодых людей, стоявших в 30 шагах от церковной процессии, не сняли шляп; одна девушка рассказала, что «слышала от своего кузена, что кто-то рассказал ему, как шевалье де ла Барр рассказывал, что не снял шляпы при виде процессии»; еще одна девушка «слышала, как кто-то говорил, что де ла Барр при виде гипсовой статуи св. Николая в доме привратницы монастыря спросил ее, не потому ли она поставила у себя эту фигуру, что ей не хватает присутствия мужчины»; один «свидетель» поведал следователям, что слышал, как шевалье выругался нечестивым словом, когда говорил о Деве Марии; кто-то слышал, как он распевал богохульные песни (на следствии шевалье признался, что распевали всё это они в пьяном виде и не вполне соображали, правда, в одной песни действительно Мария Магдалина называлась шлюхой, но ведь она и была блудницей до обращения в веру). В общем, все показания были, скорее, в духе слухов: «Я слышал, как кто-то слышал…» После сбора «свидетельских показаний» троих обвиняемых молодых людей принялись разыскивать. Один успел бежать, второй был слишком молод, всего 15 лет, так что отделался штрафом. Третьему (собственно, шевалье де ла Барру) было 19 лет, и его арестовали. При обыске у де ла Барра обнаружили запрещенные сочинения Вольтера и других просветителей, а также порнографическую литературу (собственно, она составляла основную часть «библиотеки» этого несчастного). Других улик, собственно, не было (у шевалье было твердое алиби, что в ночь осквернения Распятия он находился дома), но, на его беду, епископ амьенский и другие влиятельные лица решили сделать из этого дела показательный процесс в назидание другим. После первоначального разбирательства шевалье был осужден «всего лишь» на работу на галерах, но впоследствии, несмотря на блестящую речь адвоката, приговорен к смерти. Дело было шумное. Обвиняемого, в частности, горячо защищал Вольтер, трубивший об абсурдности приговора и указывавший на отсутствии веских юридических основания для казни. Но окончилось всё трагически. 1 июля 1766 года шевалье де ла Барр был казнен в Абвиле (из Парижа было специально прислано пятеро палачей) за «пение насмешливых песен в присутствии церковной процессии». Его пытали, вырвали язык, отрубили правую руку, после чего обезглавили, а затем сожгли на костре вместе с экземпляром «Философского словаря» Вольтера. (Сначала предполагалось, что его подогреют на медленном огне живого, сразу после пыток, но потом приговор был «смягчен»: решено было, что сожжение произойдет уже после отрубания головы). На эшафот де ла Барр ступил с высоко поднятой головой, а его последними словами, по свидетельству Вольтера, были: «Никогда бы не подумал, что благородного человека можно предать смерти за такую малость» (Je ne croyais pas qu’on pût faire mourir un gentilhomme pour si peu de chose). Эта история заняла достойное место в собрании человеческой глупости и нетерпимости, и сегодня памятник де ла Барру служит своего рода предостережением против фанатизма и непримиримого консерватизма. Для французов эта история — символ религиозной нетерпимости. Памятник де ла Барру стоит не только в Париже на Монмартре, но и собственно в Абвиле. Кстати сказать, предыдущий вариант монмартрского памятника де ла Барру стоял несколько более нагло и вызывающе (практически напротив церкви Сакре-Кёр), и изображен был шевалье настоящим мучеником, почти в что в позе святого. Таков был «мирской ответ» на строительство огромной базилики, которое было отчасти оплачено на средства буржуазии, окрепшей после падения Парижской коммуны. Та прежняя статуя была установлена на Монмартре в 1905 году, а в 1941-м демонтирована и переплавлена нацистами. Теперешний памятник стоит в несколько более укромном месте, чуть в отдалении от базилики, в тени деревьев. Но вид у него достаточно дерзкий. Его молодость, смелость и уверенность в себе показаны скульптором вполне убедительно. Во Франции в день казни шевалье де ла Барра до сих пор проходят собрания и манифестации сторонников свободомыслия, протестующих против преследования людей за их религиозные убеждения. Надпись на постаменте памятника: «Шевалье де ла Барру, казненному в возрасте 19 лет 1 июля 1766 года за то, что не снял шляпу при прохождении церковной процессии». А еще в сквере стоит небольшая голубятня, так что шевалье всегда окружен птицами — такой вот мирской аналог ангелов. Упитанные голубки, разумеется, периодически оставляют свой «след» на памятнике и скамьях. Вообще, надо сказать, что сквер хотя и находится совсем близко от Сакре-Кёр, здесь царит удивительное умиротворение, посидеть в тишине очень приятно. Именем шевалье де ла Барра, между прочим, названа улица, идущая вокруг базилики Сакре-Кёр. Вот какие парадоксы встречаются в Париже: французам удается совместить совершенно противоречивые символы: к церкви ведет улица, носящая имя молодого человека, который имел наглость кощунственно обращаться с церковными святынями и пострадал за свое свободомыслие.

 

…а теперь будем спускаться по улочкам Монмартра вниз…   но, это во второй части…

Оставьте комментарий

Прокрутить вверх
Прокрутить наверх